— Сдаёшься? Вот так просто? Как ты не поймёшь, что там в палате, меня привёл в ужас не вид твоих шрамов, а то, что это с тобой сделала я!

— Я не сдаюсь, Корра. Я признаю своё поражение. И поверь, я искренне рад, что смог тебя спасти. Если бы того потребовала ситуация, я бы, не раздумывая, сделал это снова.

Приблизившись ко мне, Аллен осторожно коснулся губами моего лба и плавно взмыл вверх, в темнеющее небо. Лёгкие снежинки, одна за другой падали на серую, утоптанную до состояния камня землю боевого поля. Но вместо того, чтобы любоваться первым снегом, я отчаянно искала взглядом в небе парящий силуэт Альсара. Меня не отпускало чувство потери невероятно дорогого мне человека. Что я лишилась того, чего ранее не ценила. Что потеряла, вероятно, навсегда того, кого впервые в жизни полюбила. Я загнала в ловушку сама себя.

Глава 35

Ночь стала для меня тяжёлым испытанием. Сначала мне снилось, что горю на поле, а Аллен не успевает добежать до меня. Он тянет ко мне руку, а я сгораю дотла. За этим следовал другой кошмар: я поджигаю каждого, кто был мне дорог, и с каменным лицом смотрю на их страдания. Отец, господин Ривэ, декан де Ареон, Аллен…

Проснулась от того, что со слезами на глазах шептала его имя. Лежала, глядя в потолок, и не могла заставить себя закрыть глаза. В голове царил хаос от осознания того, что я чуть не убила того, кто внезапно стал мне небезразличен. Как же просто это признать, когда, возможно, уже слишком поздно. Раз за разом, словно лезвием по сердцу, в голове звучал голос де Ареона:

“Если бы не он, ты бы действительно превратилась в пламя и сгорела…”

Я никогда не задумывалась о том, что мой дар может быть настолько жестоким и беспощадным, причиняя, возможно, самую страшную боль из существующих. Я никогда его не боялась, но только сейчас поняла насколько могу быть опасна. Для других. Для близких. Для него. И, что бы ни говорил Аллен, только я виновата в случившемся на поле тем вечером.

“Несколько дней он был на грани жизни и смерти…”

Слова Кристиана снова пронеслись в памяти, и я закрыла руками лицо, чувствуя, как подушка становится мокрой от пролитых слёз. Если бы не Альсар, что бы стало со мной? С нами, если бы он не справился? Он знал, насколько это опасно, и все равно рискнул своей жизнью, спасая меня. Он был готов погибнуть за меня, а я малодушно испугалась его шрамов от ожогов, которые сама же ему и оставила. Горькое сожаление от всего, что я сделала, заставляло задыхаться от боли. Как бы я хотела все изменить!

— Прости меня, пожалуйста.

Нужны ли ему сейчас мои чувства или мои извинения? Думаю, что будет правильно попытаться еще раз поговорить с ним начистоту. Во всяком случае, даже если он отвергнет меня снова, то совесть моя будет чиста.

Я трудом встала с кровати и заставила себя направиться по коридору в душевую, шарахаясь от любого, кто шёл мне навстречу.

Взглянув на себя в зеркало, я ужаснулась: и как мне в таком виде идти к Аллену? Волосы тусклые, спутанные, глаза опухли и покраснели, кожа бледная, с землистым оттенком, а под глазами чёрные круги.

— Возьми себя в руки, Эри, — прошептала я своему отражению. — Ты не должна показывать слабость. В академии есть тот, кто жаждет твоей смерти, не дай ему даже малейшего повода для торжества.

Я решительно начала приводить себя в порядок. Стоя под струями воды, я физически ощущала, как уходят прочь тревоги и печали, а на смену им приходит смелость и отчаянная жажда действий. Горячий душ, капля ароматного масла на волосы и несколько заклинаний для красоты: в палату я вернулась уже совсем другим человеком.

В моё отсутствие кто-то принёс мне завтрак, но за то время, что я пробыла в ванной комнате лечебного крыла, еда и чай уже порядком остыли. Задумчиво обхватила пальцами кружку и подумала, что в горячем виде напиток был бы вкуснее.

Не успела я додумать мысль до конца, как кружка раскалилась в пальцах так сильно, что лопнула и разлетелась на части, поранив осколками пальцы. Отскочив в сторону, я в недоумении смотрела то на растёкшуюся лужу, от которой поднимался пар, то на осколки, то на капающую кровь из порезов.

“Это что сейчас было?” — удивлённо подумала я. На ум тут же пришли слова Альсара: “Твой дар переродился”.

— Неужели это моих рук дело? — пробормотала я вслух, обматывая вокруг порезанной ладони полотенце. — Так, надо проверить… И прибраться.

Я обошла лужу с осколками, аккуратно поставила на здоровую ладонь тарелку с кашей и произнесла:

— Потеплей!

Тарелка осталась холодной. Я нахмурилась и повторила. Безрезультатно. Закрыв глаза, я представила, как она медленно нагревается на моей ладони, и — о чудо! Тарелка действительно потеплела!

Мысленно я довела начатое до нужной температуры и с удовольствием позавтракала горячей пищей.

Выглянув в коридор, я увидела знакомого мне лекаря Конте, который сосредоточенно делал записи в толстой тетради, сидя на жёстком стуле в общем коридоре. Окликнув адепта спецкурса, я рассказала о лопнувшей кружке, показала ему пораненную осколками руку и в момент была отправлена к суровой медсестре на обработку и перевязку.

— Что ж ты, деточка, не бережёшь себя, — добродушо ворчала пожилая медсестра, осторожно смазывая края ран заживляющей мазью. Порезы исчезали буквально на глазах, оставляя вместо себя тонкие ярко-розовые полоски.

— Это вышло случайно, — пробормотала я, с нетерпением ёрзая на стуле.

Больше всего на свете мне хотелось покинуть порядком надоевшее лечебное крыло и убежать на боевое поле. Если мой дар действительно переродился, то я должна изучить его как можно скорее! Однако у медсестры на этот счет были другие планы.

— Сутки не мочить, — сказала она строгим тоном, накладывая стерильную повязку, — иначе занесёшь заразу. После ужина придёшь на повторную обработку, а сейчас — свободна!

Я вернулась в палату и обрадовалась: беспорядок убрали, а на кровати лежали форменные брюки и блузка, тёплая куртка, ботинки и записка, написанная почерком Кристиана.

“Эрика, если у тебя есть силы, я жду тебя на боевом поле”.

Сил у меня было хоть отбавляй, я быстро переоделась и помчалась на встречу с де Ареоном.

За ночь территория Академии Дальстад изменилась до неузнаваемости: всюду тонким покрывалом лежал снег: на дорожках, на ветках, на крышах. Под яркими лучами осеннего солнца он искрился и переливался, как драгоценные камни, наполняя меня неописуемым счастьем и предчувствием чего-то светлого и радостного.

Ночные переживания отошли на задний план. В душе поселилась уверенность, что Аллен не потерян для меня навсегда. С каждой прожитой минутой, с каждым вздохом острого, морозного воздуха, я укреплялась в своей уверенности бороться до конца за сердце любимого человека.

Должно быть, все мысли, витавшие в моей голове, нашли отражение и на лице. При виде меня декан спецкурса, неторопливо прогуливающийся по полю, широко улыбнулся:

— Доброго дня, Эрика! Выглядишь полностью здоровой, даже светишься изнутри. Хотя постой, а с рукой что?

— Доброго, господин де Ареон! — громко воскликнула я, выпрямившись в струнку перед деканом. — Ерунда, пара царапин.

Я рассказала декану спецкурса о происшествии с кружкой напитка, а также обрадовала его сообщением, что смогла нагреть тарелку до нужной температуры без дополнительных разрушений. Он внимательно выслушал меня, затем уверенными движениями размотал повязку и коснулся своими пальцами моей ладони. Через минуту от розовых полосок заживших порезов не осталось и следа.

— Спасибо огромное, господин де Ареон, — сердечно поблагодарила я отзывчивого мага, а затем уверила его, что полностью готова.

— К чему? — лукаво усмехнулся Кристиан.

— Учиться контролировать свой дар? — мой пыл заметно поубавился. Что, если я ошиблась?

Декан спецкурса не стал томить меня в неизвестности и перешел к делу:

— Твоя аура стала ярче, какое-то время ты ежедневно будешь чувствовать в себе новые изменения. Запомни, Эрика, перерожденный усиленный дар — это не только благословение, но и проклятье. Если не научишься контролировать свои силы, может случиться несчастье и пострадают невинные люди. К тому же, сильный маг, особенно молодая девушка — это желанная добыча для всякого рода мерзавцев. Ты должна уметь постоять за себя, не обращаясь к стихии огня.